К сожалению, до сих пор встречаются люди, которые, называя себя православными христианами, всерьез полагают, что возможно спасение, то есть вхождение в Царствие Небесное, для нехристиан. По их мнению, и те, кто не верит во Христа, если совершает хорошие дела, тоже может спастись.

Подобные взгляды не новы, они были известны и ранее. Опровержению этого заблуждения еще в позапрошлом веке посвятил свое письмо святитель Игнатий (Брянчанинов), из которого мы приведем лишь несколько фраз, хотя оно достойно прочтения целиком:

«Достойное горького рыдания зрелище: христиане, не знающие, в чем состоит христианство! Вопрос, предложенный вами, теперь предлагается сряду. “Отчего не спастись, – пишите вы, – язычникам, магометанам и так называемым еретикам? Между ними есть предобрые люди. Погубить этих добрейших людей было бы противно милосердию Божию!.. Считать себя спасенными, а членов прочих верований погибшими – это и безумно, и крайне гордо!”

Постараюсь отвечать вам в немногих по возможности словах. Вот истинное учение об этом предмете, учение Святой Вселенской Церкви: спасение заключается в возвращении общения с Богом. Это общение потерял весь род человеческий грехопадением праотцов… Чтоб восстановить общение человека с Богом, иначе для спасения, необходимо было искупление… Все добрые дела человеческие немощные, нисходившие во ад, заменены одним могущественным добрым делом – верой в Господа нашего Иисуса Христа…

Напрасно же ошибочно вы думаете и говорите, что добрые люди между язычниками и магометанами спасутся, то есть вступят в общение с Богом! Напрасно вы смотрите на противную тому мысль как бы на новизну, как бы на вкравшееся заблуждение! Нет! Таково постоянное учение истинной Церкви – и ветхозаветной, и новозаветной. Церковь всегда признавала, что одно средство спасения – Искупитель! Она признавала, что величайшие добродетели падшего естества нисходят во ад…

Признающий возможность спасения без веры во Христа отрекается от Христа и, может быть, невольно впадает в тяжкий грех богохульства» .

Это письмо святителя довольно известно, хотя, к сожалению, не так широко, как хотелось бы. Мне доводилось в беседах приводить его сторонникам мнения о том, что неправославные могут спастись; их реакция была предсказуемой: собеседники старались объявить это «личным мнением святителя Игнатия, а не учением Церкви», с которым они отождествляли собственные взгляды, прямо противоположные словам святителя.

Это, надо сказать, вообще характерно для современного модернистского сознания – объявлять «частным мнением» в учении Православной Церкви все, что противоречит частному мнению самого модерниста.

Однако сами слова святителя Игнатия говорят о том, что он в своем письме излагает не личное мнение, а именно учение Православной Церкви. А кроме того, если мы обратимся к другим святым отцам, то найдем и у них изложение той же самой истины.

Вот, например, святитель Тихон Задонский свидетельствует: «Никто не может оправдаться перед Богом и спастись без Христа и помимо Христа, но только – верою во Христа… Ибо никто не может от диавола, греха, проклятия законного и от ада избавиться без Христа, и это все в кратком слове Христовом заключается: “Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете” (Ин. 8: 36)» .

За тысячу лет до святителя Игнатия точно такой же вопрос задавали преподобному Анастасию Синаиту: «Если кто-нибудь неверующий во Христа, например иудей или самаритянин, творит много благих дел, то войдет ли он в Царство Небесное?» И святой Анастасий дает тот же ответ:

«Поскольку Господь говорит Никодиму: “Истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царство Небесное” (Ин. 3: 5), то ясно, что [никто из неверующих во Христа] не войдет в [это] Царство. Однако [никто] не лишится воздаяния своего: либо [неверующий во Христа] получает свое благоденствие богатством, роскошью и прочей прелестью жизни [сей], подобно [богачу], услышавшему от Авраама: “Вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей” (Лк. 16: 25), либо судьба его в будущем веке сильно отличается от судьбы не творящего [здесь] благое. Ведь как для праведников обителей много (см.: Ин. 14: 2) у Бога, так и для грешников [существует] много различных наказаний» .

Итак, святой Анастасий так же, как святитель Игнатий, свидетельствует, что неверующий во Христа, не родившийся от воды и Духа, то есть не крещеный человек, не войдет после смерти в Царство Божие, хотя сделанное им добро, безусловно, не останется без воздаяния.

И преподобный Симеон Новый Богослов свидетельствует: “Великое благо есть веровать во Христа, потому что без веры во Христа невозможно спастись”» .

И святитель Кирилл Иерусалимский пишет: «Тот, кто хотя бы был добр по делам, но не получил запечатления водою, не войдет в Царство Небесное. Слово дерзновенно, но не мое; ибо так определил Иисус!» .

И святитель Иоанн Златоуст увещает: «Слышите вы все, чуждые просвещения [крещением]: ужаснитесь, возрыдайте! Страшна эта угроза, страшно определение! Невозможно, говорит Христос, тому, кто не родится водою и духом, войти в Царствие Небесное, потому что он еще носит одежду смерти, одежду проклятия, одежду тления, еще не получил знамения Господнего, он еще не свой, а чужой; не имеет условленного в Царстве знака» .

Можно было бы и далее продолжать цитировать, поскольку эту истину согласно возглашают святые отцы разных эпох и народов, но для благочестивых христиан и приведенного достаточно, а для модернистов сколько ни приводи, все будет мало.

Естественно, ведь если воспринимать слова святых отцов не как свидетельство боговидцев о единой, опытно познанной ими истине, а как «просто еще одно личное мнение», то нет особой разницы, сколько этих «личных мнений» – одно, семь или тысяча.

Для мало-мальски благочестивого христианина не может не показаться чудовищной мысль, что истина закрыта, неопределима и непознаваема, – а именно эта мысль стоит за модернистским желанием разложить все Священное Предание на «личные точки зрения давно умерших людей», а Священное Писание на «исторические точки зрения, аллегории и условности, адресованные древним, давно умершим людям». И напротив, именно эта чудовищная мысль вдохновляет тех, кому очень не хочется, чтобы истина была определима и познаваема, потому как тогда придется отказываться от своих точек зрения, противоречащих истине. Той истине, о которой Господь сказал: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8: 32).

Освобождающая истина христианства состоит в том, что Христос пришел и уплатил великую цену ради того, чтобы даровать спасение людям, и что кроме Христова «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4: 12).

И хотя Церковь каждый год в чине Торжества Православия с предельной ясностью провозглашает: «Непринимающим благодати искупления, проповедуемого Евангелием, как единственного средства к оправданию нашему пред Богом - анафема!», многие модернисты упорно пытаются навести туману и представить дело так, что будто бы в этом краеугольном вопросе никакой ясности нет.

Они любят говорить о том, что, мол, было бы непростительной дерзостью предвосхищать грядущий суд Божий, утверждая, что все нехристиане не спасутся, это, мол, решить может только Бог.

Хотя, повторяя неоднократно выраженную в Священном Писании и Предании истину, мы вовсе тем самым не «дерзаем опережать Суд Божий», а, напротив, выражаем то из этого суда, что уже о нем открыл нам Бог: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16: 16). Это не мы «дерзаем», а Христос так сказал, а Он есть Истина, и нет в Нем никакой лжи. Вера Церкви в последний суд вовсе не ограничивается одним лишь утверждением о том, что такой суд будет, но включает в себя и основные критерии, по которым он будет производиться – и главнейшим из них является сознательное принятие Христа.

Если спасение возможно без Христа, то оно, следовательно, возможно было и до Христа, а если так, то зачем приходил Христос на землю к людям, и не только приходил, но и пошел на смерть? И зачем мы Его тогда называем Спасителем, вслед за апостолами и Им Самим? Как же Он тогда сказал, что «пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк. 19: 10), если, оказывается, человечество до Его пришествия было вовсе не погибшим, а вполне себе спасалось в нехристианских религиях?

Если Христос пришел только для того, чтобы прибавить к уже имеющейся возможности человеческого спасения какую-то новую «опцию», предложить просто некий новый, «улучшенный» вариант спасения, то Он тогда не Спаситель, а «Улучшатель». Но само имя Его в переводе означает «Спаситель», то есть само имя Иисусово обличает и опровергает тех, кто думает, что можно достичь спасения без Него.

Известно, что, искушая Христа в пустыне, сатана при этом цитировал строки Священного Писания. Объясняя этот евангельский эпизод, преподобный Ефрем Сирин пишет: «То, что ему нужно было, он взял из Писания, а что противоречило ему, то опустил. Так и еретики берут из Писания то, что нужно им для своего соблазнительного учения, и опускают то, что противоречит их заблуждению, дабы сим образом ясно показать себя учениками этого учителя» .

Сторонники мнения, что будто бы без познания и принятия Христа возможно спастись, пусть бы только добрые дела человек творил, а верит ли он, не важно, пытаются приводить цитаты из Писания, якобы подтверждающие их заблуждение. В частности, указывают на слова апостолов о том, что «во всяком народе боящийся Бога… приятен Ему» (Деян. 10: 35) и что «когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают… они показывают, что дело закона у них написано в сердцах» (Рим. 2: 14–15).

Прежде чем разбирать этот аргумент, стоит сделать небольшое введение.

Святые отцы единогласно говорили, что нет спасения вне Христа и Его Церкви. И это не случайность, не простое «совпадение во мнениях». Святые отцы понимали, что допущение возможности спасения вне Христа и Церкви полностью обессмысливает Боговоплощение, страсти, смерть и воскресение Христа, и вообще лишает смысла само христианство.

О том же самом говорил и апостол Павел: «Если законом оправдание, то Христос напрасно умер» (Гал. 2: 21). Апостол прямо писал, что даже исполнением ветхого закона, данного истинным Богом, невозможно достичь спасения, а вдруг теперь ему приписывают мысль, что будто бы не только те, кто почитал истинного Бога и исполнял Его закон, данный в откровении, но и те, кто почитал идолов и знать не знал о Божием откровении, тоже могут оправдаться перед Богом!

Иными словами, апостол Павел, который говорил, что «язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу» (1 Кор. 10: 20), и который восклицал: «Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным?» (2 Кор. 6: 15), по мысли модернистов, становится их единомышленником в том, что якобы в Царствии Божием будет соучастие того, кто почитал Бога, с тем, кто приносил жертвы бесам, и того, кто молился Христу, с тем, кто кланялся Велиару.

Представляется, что абсурдность подобной мысли очевидна. Естественно, что предложенное модернистами толкование апостольских слов не только противоречит святоотеческим толкованиям, но и прямо разоблачается святыми отцами, в частности преподобным Иосифом Волоцким:

«Если “во всяком народе боящийся Бога… приятен Ему” (Деян. 10: 35), то почему Петр не оставил Корнилия и его близких пребывать в их прежней вере, хотя они боялись Бога и совершали добрые дела больше всех, но повелел им креститься во имя Христа? Если бы во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде Его приятен был Ему, то почему Господь наш Иисус Христос сказал Своим святым ученикам: “Идите, проповедуйте Евангелие всем народам, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам” (Мф. 28: 19–20)? И еще сказал Господь Иисус Христос: “Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет” (Мк. 16: 16)…

Великий апостол Петр сказал: “Во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде приятен Ему” о праведниках, живших прежде воплощения Христа, Его распятия и воскресения, о тех людях среди иудеев или в других народах, кто боялся Бога и поступал по правде, кто поклонялся не идолам, но истинному Богу, как Корнилий и подобные ему. Но после воплощения Христа, Его распятия и воскресения “нет другого имени под небом… которым надлежало бы нам спастись, кроме имени Господа нашего Иисуса Христа”. Господь говорит в Святом Евангелии, что тот, кто не родится от воды и Духа во имя Отца и Сына и Святого Духа, не может спастись, даже если будет праведнее всех людей. Это засвидетельствовал и апостол Петр, крестив праведного Корнилия, о котором Бог объявил апостолу… Теперь Богу приятны люди из-за их крещения и стремления к добрым делам, до воплощения Христа Богу были приятны праведники из-за страха Божиего и их праведной жизни… Очевидно, что апостол сказал эти слова о праведниках, живших до воплощения Христа, о тех, кто боялся Бога и поступал по правде, не поклонялся идолам. О них же и еще сказал Павел: “Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают… они показывают, что дело закона у них написано в сердцах” (Рим. 2: 14–15)» .

Часто сторонники того заблуждения, что и без Христа можно спастись человеку, в качестве аргумента указывают на то, сколь мало православных христиан в мире, отсюда, по их мнению, следует, что нельзя говорить про спасение только искренних членов Православной Церкви, ведь иначе получится, что спасающихся очень мало, а погибающих очень много.

Но разве не о том же самом говорил Господь Иисус Христос: «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф. 7: 13–14), «много званых, но мало избранных» (Лк. 14: 24), «Не бойся, малое стадо!» (Лк. 12: 32).

С самого начала Господь обозначил ту печальную реальность, что погибающих много, а спасающихся мало. Впрочем, слава Богу, спасающихся ныне гораздо больше, чем число спасшихся в Ноевом ковчеге во время всемирного потопа, а этот ковчег, по словам святителя Филарета Московского, есть образ Церкви Христовой.

Кроме того, сторонники указанного заблуждения любят говорить о тех несчастных «простых» язычниках, мусульманах или католиках, которые будто бы «объективно» не имели возможности стать православными христианами, потому что до них не добрались еще православные миссионеры. При этом говорящие это словно бы и не знают о Промысле Божием, который показывает прямо противоположную зависимость: не потому эти «аборигены» не стали православными христианами, что до них не дошли апостолы, а потому Господь не послал к ним апостолов, что заранее знал по Своему предведению, что никто из них не послушает проповедь истины.

И это сохранение их в неведении было для них выражением милосердия Божия, ибо «раб, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше» (Лк. 12: 47–48).

И напротив, если Господь видел человека, чье сердце искренне взыскует истины, пусть даже этот человек жил в народе, совершенно не знающем о Православии, Он устраивал для такого человека возможность принять Православие.

Так в XII веке Бог устроил для одного немца-католика возможность узнать о Православии, и тот, обратившись, стал известен как святой Прокопий Устюжский; в том же веке Бог дал такую возможность одному волжскому булгарину-мусульманину, и тот, обратившись, стал известен как святой Авраамий Болгарский; в следующем столетии Господь дал такую возможность одному монголу-язычнику, и тот, обратившись, стал известен как святой Петр Ордынский. Вся история Церкви полна подобными примерами.

Уместно здесь привести слова архимандрита Рафаила (Карелина), посвященные тому же вопросу: «Бог есть любовь, правда и всемогущество. Деяния Бога вызваны Его любовью, определены мудростью и исполнены могуществом; следовательно, неведение людей о Боге не может быть объяснено историческими ситуациями, так как руль истории в руке Бога. Такое объяснение было бы скорее свидетельством о детерминизировании Бога внешними ситуациями и историческими законами. Значит, неведение людей, неспособных принять истину, это тоже жалость Бога к человеку. Так Гедеон возвращает часть войска по домам, зная, что в бою эти люди обратятся в бегство» .

Когда вникаешь в аргументы и утверждения тех, кто считает возможным спасение некрещеных, возникает впечатление, что они забывают не только про Божий Промысл, но и про Самого Бога.

«Хороший» человек для них это тот, кто не грешил против людей и делами оказывал им благорасположение. Тем самым он, по их мнению, становится достоин спасения.

Но ведь даже десять заповедей Моисеева закона не ограничивались перечислением обязанностей по отношению к другому человеку – самые первые из них посвящены обязанностям человека пред Богом: «Я Господь, Бог твой… да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира… не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель… Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно» (Исх. 20: 2–7).

И получается, что такой тягчайший грех, как неверие в Бога, непочитание Христа, модернисты и за грех не считают. Так, мелочь какая-то. Разве можно, говорят они, из-за такой «мелочи» лишать человека в вечности единства с Тем, Кого он при жизни не желал ни знать, ни почитать?

Ответим: не только можно, но это и неизбежно, ибо посмертное единство с Богом есть логичное продолжение того единства, которое человек избрал уже в земной жизни и которое даруется только Христом в Его Церкви. Точно так же и посмертное отлучение от Бога есть логичное продолжение того отлучения, который человек избрал при этой жизни и которому он подверг себя, предпочтя Богу или поискам истинного Бога самолюбие и любовь ко греху.

Бог есть единственный подлинный источник блага и радости. Отлучение от блага есть мука. Те, кто решил быть с Богом и самой жизнью засвидетельствовал эту решимость, будет с Богом в вечности и, естественно, будет пребывать в блаженстве и радости. Те же, кто предпочел Богу что-либо иное и не соединился с Ним в таинстве евхаристии, те и в вечности окажутся отлучены от источника блага и радости, то есть будут пребывать в муках. В обоих случаях «Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет» (Гал. 6: 7).

Необходимо также напомнить еще одну истину, которую замечательно выразил архимандрит Рафаил: «Вера, крещение и евхаристия – это не условия договора, который надо исполнить; это не дань, которую должник обязан заплатить, чтобы выйти из долговой ямы; это не претензия Бога к грешнику, которую можно простить, если человек не имеет средств, чтобы выплатить долг или возможности исполнить пункты договора. Вера, крещение, евхаристия относятся непосредственно к самому человеку, его личности, его природе, его общению с духовным миром. Через крещение и евхаристию он становится новым творением. Благодать изменяет его личность, одухотворяет его природу, преображает его душу, освящает все силы души, воскрешает дух и приготовляет человека к посмертной встрече с Христом… В будущем веке откроется то, что мы стяжали здесь, на земле, иначе земная жизнь как период самоопределения была бы бессмысленна» .

Завершить эту статью хотелось бы словами двух великих святых ХХ века:

Священномученик Иларион (Троицкий): «И много можно дивиться тому, как далеко заходят люди в своем “истолковании” христианства. Чего только ни захотят они, тотчас все это и находят в Евангелии. Оказывается, что всякую свою праздную мечту и даже злонамеренную мысль можно прикрыть евангельским авторитетом.

Нет, вера Христова становится только тогда ясна и определена для человека, когда он нелицемерно верует в Церковь; только тогда бисер этой веры бывает чист, только тогда не смешивается он с кучей грязного мусора всевозможных своевольных мнений и суждений. Об этом ведь говорил еще апостол Павел, когда Церковь Бога Живого называл столпом и утверждением истины (см.: 1 Тим. 3: 15)» .

Святитель Николай Сербский: «Истинной является лишь та жизнь, кою ищут и обретают во имя Господа Иисуса Христа. Все прочее – смерть и тлен. В жаркой пустыне человеческой истории воскресший Христос есть единственный отверстый и непресыхающий источник, напояющий, освежающий и животворящий. Все прочее, что утомленному и жаждущему путнику может показаться источником, не источник, но блеск раскаленного песка, подобный блеску воды, или бесовское наваждение» .

Проповедь на апостольское чтение 21-й Недели по Пятидесятнице.

В апостольском чтении 21-й Недели по Пятидесятнице есть такие слова: «Узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал. 2:16).

Выражение «только верою» очень любимо протестантами всех мастей. «Христос уже спас нас, нам остается только благодарить Его, проповедовать Евангелие и жить по заповедям», – приблизительно так считают представители большей части всевозможных протестантских течений. «Жить по заповедям» в протестантском понимании значит не пить и не курить, не совершать тяжелых грехов, ходить на молитвенное собрание, изучать Библию, проповедовать. Прибавим сюда еще благотворительность. Все? Кажется, все. По сути, это то, чем живет современный протестантизм.

А что у нас, православных? Считаем ли мы, что спасаемся верою? Да, конечно. Апостол Павел нам сегодня об этом прямо говорит. В утренних молитвах, например, мы каждый день об этом читаем: «Ве́руяй бо в Мя, рекл еси́, о Христе́ мой, жив бу́дет и не у́зрит сме́рти во ве́ки. А́ще у́бо ве́ра, я́же в Тя, спаса́ет отча́янныя, се ве́рую, спаси́ мя, я́ко Бог мой еси́ Ты и Созда́тель. Ве́ра же вме́сто дел да вмени́тся мне, Бо́же мой, не обря́щеши бо дел отню́д оправда́ющих мя. Но та ве́ра моя́ да довле́ет вме́сто всех, та да отвеща́ет, та да оправди́т мя, та да пока́жет мя прича́стника сла́вы Твоея́ ве́чныя» (молитва 8-я).

Итак, протестанты утверждают, что спасение по вере, но и мы исповедуем то же. В чем же разница? В понимании самого процесса спасения. Когда протестант говорит: «Я спасаюсь верой», и мы говорим: «Спасение по вере» – то имеются в виду разные вещи.

О спасении в протестантизме мы уже сказали, но как же предполагается «спасение по вере» у нас? Допустим, появляется у человека вера в Бога. Эту веру нельзя назвать евангельской, если она не растворена покаянием. Предоставлять Богу возможность быть еще не значит веровать в Него, ибо так и «бесы веруют» (Иак. 2:19). Человек должен принять Христа именно как своего Спасителя.

Дальше уверовавший крестится, или же воцерковляется, если был крещен ранее. Вот тут-то все только и начинается. В Церкви человек встречает несоизмеримую с протестантизмом глубину раскрытия заповедей Христовых. Он впервые сталкивается с тем, что называется духовной жизнью – ежечасной работой над собой, над своими мыслями и желаниями. Впервые обнаруживает в себе непослушного «ветхого человека» (см. Рим. 6:6) и скоро осознает, насколько трудно его изменить на «нового человека» (Еф. 4:24). Побыв немного в Церкви, человек открывает для себя важную вещь: ни одну заповедь по-настоящему, на уровне мыслей и чувств, выполнить не получается. И ни одного «доброго дела» у него, по сути, нет и не было никогда. Все дела, слова, мысли заражены каким-то ядом – тщеславием, сребролюбием, завистью, похотью, гордостью.

Картина эта, прямо скажем, не из приятных. Оказывается, даже те немногие так называемые добрые дела, которые иногда нам вроде получается совершить – никакие не добрые. Так и говорится в аскетических книгах, что святые отцы оплакивали свои добродетели как грехи. Праведники прекрасно видели, насколько больна и заражена грехом человеческая природа. В какой-то мере это должны увидеть в себе все люди, пришедшие в Церковь.

И только тогда к человеку приходит сердечное понимание того, что Спаситель необходим не один раз в жизни, когда «я покаялся», а каждую минуту. Что во всякое мгновение есть повод сказать: «Господи, помилуй». Что сердце непрерывно источает потоки мысленной нечистоты и требует постоянного очищения. И христианин, не прекращая трудиться в делах, начинает надеяться на спасение по вере. Вера во всесильного Спасителя и частое призывание Его святого имени отныне становится для человека самой главной опорой в жизни.

Зачем же дела? А для того, чтобы прийти в это спасительное состояние, которое называется смирением. Поэтому и сказано Симеоном Новым Богословом: «Тщательно исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи». И для того, чтобы в этом состоянии пребывать, всегда нужны добродетели (дела) как некоторый путь самопознания. Труд по исполнению заповедей открывает нам нашего «ветхого человека» и указывает, над чем необходимо трудиться. Только соединившись со смирением, наши дела имеют шанс сделаться настоящими христианскими добродетелями. Но в любом случае трудящемуся в добродетелях необходимо замечать несовершенство своих дел, для того чтоб расти в вере. И это совершенство воистину бесконечно.

А для тех, кто этого еще не понял, Спаситель специально сказал: «Когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17:10). Вряд ли нашелся бы умственно здоровый человек, который сказал бы: «Я исполнил все заповеди». Но если и найдутся такие, то именно для них Спаситель и говорит, что все равно они «рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать». И если человек поймет хотя бы это, у него действительно останется одна только вера. Тогда он скажет: «Ве́ра же вме́сто дел да вмени́тся мне, Бо́же мой, не обря́щеши бо дел отню́д оправда́ющих мя. Ты не найдешь во мне, Господи, дел, которые оправдали бы меня, поэтому моя вера вместо дел да вменится». Поэтому и апостол Павел говорит: «Мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть».

Так что, как видите, братья и сестры, мы спасаемся верою, но эта вера совсем иного качества. За ней стоит совсем иной опыт, не сравнимый с протестантским. Дай Бог, чтоб к этому опыту пришли те, кто сегодня пока еще далек от Церкви, но так же, как и мы, желает спасения. Да просветит Господь их мысли и сердца, чтоб они узнали в Православной Церкви свою духовную мать и пополнили ряды спасаемых. Аминь!

Спасение есть свободно-благодатный переход человека от зла к добру, от жизни по стихиям мира и от вражды против Бога к жизни самоотверженной и к общению с Богом. Что служит условием такого перехода?

В собственном и строгом смысле, таким условием или производящей причиной может быть только вера во Христа

Как бы человек ни успевал в делании добра, какие бы подвиги он ни предпринимал, но, если нет у него веры во Христа, сам он никогда не постигнет той истины, что его прощает. Пред сознанием человека стоят его бесчисленные грехи и неумолимый закон правды, требующий удовлетворения. Сам Бог представляется ему, поэтому, только в виде грозного, карающего Судии; представляется враждебным человеку. Не имея ничего сказать в свое оправдание, человек только трепещет Бога и готов скорее бросить всякую мысль о своем спасении и отдаться безбожию. Сам собою любви Божией он не поймет и к ней не обратится. «Как призывать Того , в Кого не уверовали»? (). Как обратиться с мольбою о помощи и прощении к Тому, о любви Кого не знают? «Преступления наши и грехи наши на нас, и мы истаиваем в них: как же можем мы жить?» ().

Грешник может просить у Бога помилования только тогда, когда знает, что Господь относится к человеку «по великой милости Своей и по множеству щедрот Своих», только в этом случае человек может просить об отмене праведного приговора Божия за грехи (). Закон правды предносится сознанию человека во всей своей неумолимой ясности: «безакония мои я сознаю, и мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими с оделал" . Этого сознания изгладить нельзя. Где же спасение?

Вера во Христа, как средство к познанию любви Божией

«Бога никтоже виде нигдеже» ; познать, следовательно, что Он есть любовь, никто сам собою не может. Его явил человечеству «Единородный Сын, сый в лоне Отчи» (). «Любовь (Божию) познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою» (). Таким образом, познать любовь Божию может только тот, кто верует, что Иисус, пострадавший и распятый, есть, действительно, Сын Божий. А раз кто верует, что Христос, действительно, пострадал ради нас, в том может ли остаться какой-нибудь след страха пред Богом и отчуждения от Него? «Если за нас, – говорит верующий, – кто против нас? Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?» (). Человек сознает себя бесконечно виновным пред Богом, но если дал Своего Сына, чтобы «привлечь всех к Себе» (; ), если для одной погибшей овцы Он оставил Своих девяносто девять непогибших, – следовательно, эта овца, при всей своей греховности, при всей своей отчужденности от Бога, продолжает быть дорога Ему, – при всей ее греховности. для нее сошел на землю и зовет ее к Себе. Грех, следовательно, более не лежит между Богом и человеком. Бог Сына Своего отдал, чтобы убедить человека в Своей любви к нему и в Своем всепрощении. "Кто же (после этого) будет обвинять избранных Божиих?» Бог, Сам не поминает их греха, «Бог оправдывает их» . – «Кто осуждает?» кто может грозить им судом и карою? – «Христос Иисус умер, но и воскрес» (). Вот вечное и несомненнейшее доказательство любви Божией к грешнику.

Таким образом, вера во Христа является тем средством, чрез которое человек узнает любовь Божию, т.е. то, что содеянный грех отнюдь не препятствует сближению Бога с человеком, что Бог простил грех и все Свое домостроительство направляет к тому, чтобы как-нибудь возвратить к Себе греховного человека. «Риза христиан, покрывающая безобразие нашего греха, есть вера во Христа», – говорит св. Василий Великий . Раз человек верует во Христа, он, следовательно, верует в любовь Божию и отнюдь не боится, ради своих прежних грехов, приступить к Богу с мольбою о прощении и помощи, зная, что любовь Божия только и ждет его обращения.

В этом смысле и можно православному сказать, что вера служит как бы органом восприятия благодати и милости Божией. Верующий знает и верует во всепрощающую благость Божию – и потому не боится погибели.

Раз явилась такая вера в человеке, тогда сразу же меняются отношения между ним и Богом. Доселе любовь Божия не находила себе соответствия в человеке. Боясь праведного суда Божия, человек отдалился от Бога и вместо любви относился к Нему с враждой. Теперь же его сознание проясняется: он видит, что Бог – не грозный Владыка, а Отец, что Он не пожалел Своего Сына, чтобы только примирить с Собою человека. Естественно, что – и вражда против Бога, отчуждение от Него в человеке пропадает. Вместо отчуждения он начинает стремиться к Богу, отвечать на его любовь любовию же. для него уже не чужой, он называет Его своим. «Господь мой и мой!» () – говорит уверовавший Фома. «Свойство сердечной веры, – говорит св. Тихон Задонский , – Бога своим Богом от сердца называть; тако Давид глаголет: «Господи: Боже мой... Возлюблю Тя, Господи, крепосте моя ! Господь, утверждение мое и прибежище мое, избавитель мой, мой, помощник мой, и уповаю на Него; защититель мой и рог спасения моего» (). Таковое веры дерзновение изображается и во Псалме 90-м: «Живый в помощи Вышняго», и пр. Тако Дамаскин, духом радуяся и играя, поет в своих к Богу песнях: «Ты моя крепость, Господи! Ты моя и сила! Ты мой Бог! Ты мое радование!», – и причину этого радостного присвоения себя Богу Дамаскин указывает именно в том, что он узнал любовь Божию, явленную в пришествии в мир Сына Божия: «не оставль недра Отча и нашу нищету посетив». Вместо отчуждения человек всею своею душою отвечает на любовь Божию, устремляется на ее зов. Между Богом и человеком устанавливается самый тесный нравственный союз, единение.

Об этом-то и говорит св. апостол Иоанн Богослов: «Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, и он в Боге» (). Не произнесение известных слов, конечно, привлекает Бога в душу человека. Апостол дальше делает несколько указаний, как совершается это духовное соединение человека с Богом... Он дальше говорит о том, что верующие познали любовь Божию в смерти Христовой. «Бог есть любовь, и пребывающий в любви в Боге пребывает, и в нем. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх» (). Поэтому верующие уже не страшатся суда. «Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас» (). Таким образом, исповедание тем спасительно, что оно необходимо сопровождается любовью к Богу, которая изгоняет страх и соединяет человека с Богом. «Бог, – описывает это состояние св. И. Златоуст, – призвал нас не для того, чтобы погубить, но – чтобы спасти. Откуда видно, что Он именно этого хочет? – "Сына Своего , – сказано, – дал есть..." за нас (). Он столько желает нашего спасения, что дал Сына Своего, и не просто дал, но на смерть. Из таких размышлений рождается надежда. Не отчаявайся же, человек, приходя к Богу, Который не пощадил даже Своего Сына ради тебя. Не страшись настоящих бедствий. Тот, Кто предал Единородного, чтобы спасти тебя и исхитить из геенны, пожалеет ли чего еще для твоего спасения? Следовательно, надобно ожидать всего доброго. Ведь мы не устрашились бы, если бы нам надлежало предстать пред судиею, имеющим судить нас, который показал бы такую любовь к нам, что заклал бы за нас своего сына. Итак, будем ждать всего доброго и великого; потому что главное получили, если веруем (бремя не страшит больше и не отгоняет от Бога, любовь Божия узнана). Но мы видим пример; будем поэтому и мы любить Его. Ведь было бы крайним безумием не любить Того, Кто столько возлюбил нас». Из познания любви Божественной следует уничтожение страха и дерзновение, а далее – союз любви, чувство взаимной близости, присвоение друг другу.

Уже нет более в сознании человека удручающего его страха: для него не чуждый, грозящий Судия, неумолимый в Своем правосудии, – Бог – любящий его Отец, который не помянет его прежних грехов, не станет ему выговаривать, почему так долго не приходил, где растратил данное ему имение. Он, еще издали увидя его, выйдет к нему навстречу и, не расспрашивая, прикажет облачить в лучшую одежду и будет веселиться спасению грешника.

Почему так трудно верить для естественного, грешного человека?

Присутствие веры уже показывает начало обращения человека; потому что, как говорит св. Афанасий Александрийский , «вера есть знак душевного произволения». Чтобы прийти к мысли о том, что Бог не гневается за прежние грехи человека, что Он при всей Его святости есть любовь, для этого необходимо прежде всего много перечувствовать в своей душе, нужно понять тяжесть греха, признать себя погибающим и достойным погибели. Только после того, когда душа выстрадает это сознание, и возможна описанная вера в любовь Божию, этот нравственный союз, исполняющий человека такой радостью. Не понимающий тяжести греха не поймет и сладости быть незаслуженно прощенным: как тогда он не ощущал гнева Божия, так теперь не может ощутить и любви. Начало веры – в покаянии, в чувстве своей греховности. «По собственной вине, покрывшись облаком неправды, душа, – говорит преп. Ефрем Сирин, – блуждает во грехах, не зная того, что делает, не примечает окружающей ее тьмы и не разумеет дел своих (вот состояние до воздохновения веры). Но как скоро коснется ее луч всеоживляющей благодати, душа приходит в ужас, припоминает, что ею сделано, и возвращается с опасной стези, от злых дел своих... С великою скорбию воздыхает она, жалобно сетует, проливая потоки слез, и умоляет, чтобы можно было ей добрыми делами возвратиться в прежнее, свое состояние... Льются слезы из очей ее об утраченной красоте; многочисленны гнойные струпы ее, и, Поелику видит она великую гнусность свою, то бежит от нее и ищет защиты всещедрой благодати».

Таким образом, обращение к благодати предполагает целый сложный путь пробуждения от греховной жизни, возненавидения ее, попытки, или, по крайней мере, желания возвратиться к жизни добродетельной. Уверовать во Христа – дело весьма сложное, обнимающее собою всю душевную жизнь человека, требующее не только внимательности к проповеди, но и отречения от себя, или, по крайней мере, отвлечения внимания от себя. Несомненно, что и благодать Божия содействует этому привлечению человека. «Веровать во Христа, – говорит св. Тихон Задонский , – не иное что есть, как, из закона узнавши и сердечно признавши свою бедность и окаянство, которое от греха и греху последующего праведного гнева Божия бывает, – из Евангелия же познавши благодать Божию, всем открытую, к Нему Единому под защищение прибегнуть, – Его Единого за Избавителя и Спасителя от того бедствия признать и иметь, на Него Единого всю спасения вечного, такожде в подвиге противу диавола, плоти, мира и греха, во время живота, при смерти и по смерти надежду неуклонно и неотступно утверждать, яко на несумненное и непоколебимое вечного спасения основание». «Истинно уверовать», следовательно, «свойственно душе мужественной» (Нил Синайский), «искренно расположенной к Богу» (И. Златоуст) и Его святому закону и царству.

Значение веры в свободно-благодатном акте возрождения человека

Но при всей своей сложности, при всей глубине – своей, состояние уверовавшего не может быть более, как только преддверием и приготовлением к спасению или оправданию, а не есть самое спасение или оправдание. Человек, правда, до веры доходит путем покаяния и самоотречения. Чтобы из простого знания о Христе, о Боге, сделать вывод и о своих личных отношениях к Богу, для этого нужно оплакать свое греховное бытие. Но что же получается, когда человек сделает этот вывод? Получается только то, что человек узнает о любви Божией к себе, узнает, что между ним и Богом не существует никакой стены, кроме его собственной греховной отчужденности от Бога. Человек начинает любить Бога и чувствовать, что любовь Божия отвечает на эту любовь, чувствовать полную возможность и на самом деле войти в союз и общение с Богом. Но это состояние во всяком случае только созерцательное. И, как такое, оно не может переродить человека помимо его воли, не может быть в душе тем самодвижущимся началом, которое делало бы за человека добрые дела. Точно так же и благодать Божия, хотя и присутствует, хотя и содействует просвещению человека, однако насильно действовать не может на одном том основании, что человек узнал о возможности получить эту благодать и хочет ее получить. «Содействие свыше требует также нашего произволения» (Нил Синайский). Чтобы на самом деле обратиться от греха и принять благодать, войти в союз с Богом, для этого недостаточно только быть искренно убежденным в милости и близости Бога, но и действительно бросить и обратиться к Богу. Человек убежден, что только в Боге его спасение, но пусть он сам протянет руку, чтобы взять помогающую ему десницу Божию. Иначе – он только при одном убеждении и останется. Не достаточно пожелать, хотя бы и искренно, жизни по закону Божию, необходимо и на самом деле ее начать.

«Веры, подвигов добродетели, Царства Небесного, если не будешь, – говорит св. Василий Великий , – просить с трудом и многим терпением, не получишь; потому что должно прежде пожелать, а, пожелав, искать действительно в вере и терпении, употребив со своей стороны все нужное, так чтобы ни в чем не осуждала собственная совесть, будто бы просишь или нерадиво, или лениво; и тогда уже получишь, если сие угодно Богу». Это свободное устремление человека к благодати и любви Божией и к святой, чистой от греха жизни и совершается человеком, как мы выше видели, в возрождении посредством таинства. В этом возрождении человек уже не видит только возможности союза с Богом, но и на деле соединяется с Богом. Силой Божией укрепляется дотоле несовершенная его решимость – не жить больше для себя, а для Бога, грех уничтожается, и человек, таким образом, уже не в виде возможности, а на самом деле «уразумевает превосходящую разумение любовь Христову» (). Пока человек только верует, он убежден, что его простит. После же возрождения, он на деле переживает это прощение. Прежде человек только надеялся, что Бог его не отринет. Теперь он и на деле видит, что Бог его не отринул. Таким образом, вместе с утверждением решимости человека – более не грешить и служить Богу – утверждается и его вера, а с верой и та радость о Боге, которая восторгается испытанной и незаслуженной любовию Божией, и любовь к Богу в ответ на Его любовь, и стремление быть с Богом, еще крепче сделать только что заключенный союз. Таким образом, действительно, вера спасает человека, но не тем одним, что она созерцает Бога, и не тем, что она открывает человеку Христа, – а тем, что она этим созерцанием будит волю человека.

В этой нравственной силе веры и заключается ее великое, средоточное значение при возрождении. В самом деле, мы видели, что сущность возрождения – в решимости служить отселе Богу. Эту решимость и утверждает благодать. В ней и совершается таинственный союз благодати и свободы человека. Верою именно Христос вселяется в сердце крещающегося (). Силою именно веры человек предпринимает свое бесповоротное решение быть с Богом, сочетаться Христу. «Вера, – говорит св. И. Златоуст, – открывает нам то, что истинно, и от искренней веры рождается любовь; потому что тот, кто истинно верит в Бога, никогда не согласится удалиться от любви». В вере, таким образом, посредствуется самая сущность возрождения.

Верой полагается и начало новой жизни в человеке, жизни в общении с Богом. Любовь к Богу становится основным законом жизни, ею определяется все делание и все хождение человека. Потому и отвращение от греха, и обращение к жизни святой восходит в новую степень. Если прежде человек более боялся греха, чем желал праведности, то теперь, познав любовь Божию, он начинает любить закон Божий ради Бога, чтобы ответить на любовь любовию же. Стремление быть святым, чтобы избегнуть погибели, переходит в стремление к Богу, чтобы быть угодным Ему. человека еще более отодвигается на второй план, и началом жизни становится полное самоотречение. Так человек от страха пред своей погибелью переходит к вере, которая, в свою очередь, отверзает ему путь к любви.

Поэтому-то истинно верующий никогда не сошлется на свои труды, никогда не потребует за них себе награды: вся его душа полна созерцанием Божественной любви, любви бескорыстной и незаслуженной человеком. Поэтому и жажда быть угодным Богу, творить волю Его – в верующем человеке не имеет границ. «Проси, – говорит преп. Исаак Сирин , – у Бога, чтобы дал тебе прийти в меру веры. И если ощутишь в душе своей сие наслаждение, то не трудно мне сказать при сем, что нечему уже отвратить тебя от Христа. И не трудно тебе каждый час быть отводимым в плен далеко от земного, и укрыться от этого немощного мира и от воспоминаний о том, что в мире. О сем молись неленостно, сего испрашивай с горячностью, об этом умоляй с великим рачением, пока не получишь. И еще молись, чтобы не изнемочь. Сподобишься же этого, если с верой понудишь себя попечение свое возвергнуть на Бога, и свою попечительность заменишь Его промышлением». (Вот отречение всецелое от себя на волю Божию). – «И когда Бог усмотрит в тебе сию волю, что со всею чистотою мыслей доверился ты Самому Богу более, нежели самому себе и понудил себя уповать на Бога более, нежели на душу свою: тогда вселится в тебе оная неведомая сила, – та сила, которую ощутив в себе, многие идут в огонь, и не боятся, и, ходя по водам, не колеблются в помыслах своих опасением потонуть; потому что вера укрепляет душевные чувства, и человек ощущает в себе, что как будто нечто невидимое убеждает его не внимать видению вещей страшных и не взирать на видение, невыносимое для чувств».

Таким образом, вера, показывая человеку любовь Божию, нравственно сродняет человека с Богом. Человек видит в Боге Отца, готового его принять. Это нравственное сближение завершается в крещении, в котором человек, утвержденный в любви Божией или в сознании этой любви, действительно сочетается Христу и исходит из купели «созданным на дела благая». Вражда против Бога разрушена, клятва снята, между Богом и человеком существует теснейшее взаимообщение любви. Спасение совершилось. Душа обручена с Христом, и вся Ему принадлежит. После этого, если бы человек и умер тотчас же, его спасение обеспечено: как разбойнику, и ему Господь говорит: «днесь со мною будеши в рай» (). Это и есть состояние, в котором человек "желание имеет разрешитися и со Христом быти» (). – Таково состояние человека, вышедшего из купели возрождения.

Вера христианина после крещения

Дальнейшая жизнь человека, как мы выше видели, состоит в развитии того семени вечной жизни, которое положено в крещении. Человек постепенно очищается от греха, постепенно совершенствуется и укрепляется в добре и восходит до возраста мужа совершенна. Однако, и тогда «началом жизни его» (Исаак Сирин), той «солью, которая сохраняет человека невредимым», продолжает быть вера. «Вера есть матерь всякого доброго дела, и ею человек достигает исполнения на себе обетовании Владыки и Спасителя нашего Иисуса Христа, по написанному: «без веры невозможно угодити Богу» (Ефрем Сирин). Даже, если бы человеку случилось пасть: пусть только блюдет он свою веру, – нарушенная гармония его души будет восстановлена, разрозненные силы его будут опять собраны и с новой энергией устремятся против греха. «Вера, – говорит св. И. Златоуст, – есть глава и корень; если ты сохранишь ее, то, хотя бы ты и все потерял, опять все приобретешь с большею славою». «Вера есть мощь ко спасению и сила в жизнь вечную» (Климент Александрийский).

С другой стороны, понятно, что произойдет, если вера утрачена человеком. «Без елея не может гореть светильник», без корня всякое дерево засохнет. "Без Мене , – сказал Господь, – не можете творити ничесоже» (). Раз отнята вера, – отнят всякий смысл жизни и всякая сила делать добро. Нет того средоточия, которое связало бы старания человека и осмыслило их. Близости Божией человек не чувствует, благости Его понять не может, опять для него только каратель неправды. Обратится ли такой человек к Богу? А если не обратится, то и помощи Божией, Его благодати принять не может. Итак, потерявши это «око, просвещающее всякую совесть» (Кирилл Иерусалимский), веру свою, человек теряет и все свое духовное достояние – и погибает. Замечательны в этом отношении те черты, которыми Господь изображает праведников и грешников на последнем суде. Между тем как праведники, соблюдшие веру свою, удивляются милости Божией: "когда Тя видехом алчуща, и напитахом? « – грешникам приговор Божий представляется несправедливым: "когда Тя видехом алчуща, и не послужихом Тебе?» (). представляется или враждебным к ним, хотящим, подыскивающим предлог, чтобы их осудить, лишить вечного блаженства. Первые жили в вере, и потому вся их душа полна чувством незаслуженной милости Божией, они и теперь исповедуют свое недостоинство. Последние же веру потеряли, милости Божией не сознают, жили только для себя, – поэтому и теперь поднимаются на защиту своего «я». Первые по вере своей всегда видели путь к Богу открытым для себя, потому что видели милость Божию. Видя это, они всегда и стремились к Богу и постоянно были в духовном единении с Ним: это единение, естественно, делается их уделом и по выходе из этой жизни. Последние же, потеряв веру, естественно, потеряли и силы к духовному единению с Богом, отчуждились от Бога: поэтому, и по переходе в будущий мир у них не оказывается способности предаться Богу, удел их в мрачном царстве себялюбия, которое скрежещет зубами о своей погибели, не находя у себя сил примириться с этим, хотя бы, подобно праведнику, в мысли, что пострадал по воле Божией ().

Итак, вера человека возродила, вера развивала и воспитывала его в духовной жизни, вера же приведет его и к вечному блаженству. Веруя, человек принял здесь благодать Божию и мог принять общение с Богом, несмотря на то, что до тех пор жил в грехе. Эта же вера в любовь Божию даст человеку возможность сохранить это общение с Богом и в грядущем царстве. «В день суда, – говорит преп. Нил Синайский , – сами будем своими обвинителями, обличаемые собственною совестью. Посему в этой крайности найдем ли иную какую защиту или помощь, кроме одной веры в человеколюбивейшего Господа Христа? Вера сия – великая наша защита, великая помощь, безопасность, и дерзновение, и ответ для соделавшихся безответными по несказанному множеству грехопадений».

Вера спасающая – свободна и активна

Во избежание недоразумений нужно здесь еще раз повторить, что Православная Церковь, полагая в вере все блаженство человека и считая веру причиной духовного возрастания человека, никогда не представляет себе этой веры в виде какой-то самодействующей силы, которая, как нечто постороннее, почти нудила бы человека к добродетельной жизни и к Богообщению. Конечно, верующий человек воспринимает благодать Божию, с которой и выходит на борьбу с грехом. Однако, орудием восприятия этой благодати служит не знание или созерцание милости Божией и Его готовности простить и помочь, а непременно свободное желание и решение человека. Точно так же и «деятелем добра, основанием праведного поведения» вера является только потому, что она «есть свободное согласие души» (Климент Александрийский). Вера только окрыляет волю человека, но отнюдь не освобождает его от усилий над собою. «Не уверовать только должно во Христа, – говорил преп. Макарий Египетский , – но и пострадать, по написанному: «яко вам даровася... не токмо еже во Христа веровати, но и еже по нем страдати» (). Веровать только в Бога – свойственно мудрствующим земное, даже, не сказать бы, и нечистым духам, которые говорят: «вемы тя, кто еси Сыне Божий» (; )». При вере необходимо свободное избрание добра и решение делать его.

Не своей созерцательной стороной, не в качестве состояния воспринимающего вера спасает человека, так чтобы человеку оставалось только бездеятельно переживать свое спасение. Вера спасает своей деятельной стороной, постоянным участием в ней доброй воли (). Верующий в вере своей находит дерзновение обратиться к Богу и, таким образом, вступает в общение с Богом, принимает это общение. Верующий, укрепленный силою Божией, устремляется к жизни святой и тем ее начинает. Вера в этом смысле есть «начало нашего упования и начаток Божественного к нам милосердия, как бы дверь и путь» (Кирилл Александрийский).

Вера и дела

Чтобы поставить на вид именно этот жизненный (а не формальный) смысл спасения, и именно там, где приходится ограждать себя от протестантских измышлений, наша и выбирает из двух выработанных на западе формул ту, которая приписывает спасение не одной вере, но вере с делами. «Веруем, – гласит 13-й член «Послания восточных патриархов», – что человек оправдывается не просто одною верою (т.е., как дальше видно, не ее теоретическою, воспринимательною стороною), но верою, споспешествуемою любовию (верою, как деятельною силою, тем, что она производит любовь), т.е. чрез веру и дела»... «Не призрак, – поясняют еще определеннее отцы, – только веры, но сущая в нас вера чрез дела оправдывает нас во Христе». Таким образом, оправдывает человека, несомненно, вера, но только настоящая, истинная вера, та, которая приводит человека к истинной жизни, заставляет его содевать свое спасение. Такой смысл имеет и учение преосв. Феофана о том, что вера спасает делами. «Спасение, – говорит Святитель, – от добрых дел; но в добрых делах преуспеть, как должно, нельзя без веры. Вера подвигает на добрые дела, вера указывает их, вера приводит и к получению сил на делание добрых дел. Посему вера – пособница к делам добрым. Главное – дела, а она – пособие». Спасение, значит, в том, что человек сам его содевает, но к этому содеванию он приходит не иначе, как верою.

Православный не должен понимать этого определения по католически, т.е. так, чтобы делами человек зарабатывал себе спасение. Дела сами по себе, в качестве внешних поступков или отдельных подвигов, не имеют в христианстве значения. Поведение здесь ценится только, как выражение соответствующего настроения души, известного направления воли, хотя, в свою очередь, и влияет на образование этого настроения. Вся Нагорная беседа построена на мысли о недостаточности одного внешнего доброделания и о необходимости внутренней перемены, которою на самом деле и усвояется человеку Небесное Царствие, Поэтому и милость, оказанная пророку или ученику, тогда только ценится, когда оказана «во имя пророка или ученика" , во имя веры (). «Если,: – говорит св. апостол Павел, – я раздам все имение свое, и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (). На внешность смотреть нельзя. Апостол и разъясняет подробнее: сущность спасения не в подвигах, как таких, не во внешнем усердии; и подвиги, и усердие должны проистекать из возрожденной, перемененной души; в противном случае они – ничто пред Богом (). Поэтому и может случиться, что две лепты, принесенные вдовицей, перетянут все множество приношений богачей, а грешник-мытарь окажется ближе к Богу, чем праведный фарисей; пришедшие в единонадесятый час и ничего не сделавшие – получат равное вознаграждение с трудившимися весь день и перенесшими зной дневной. С правовой точки зрения этого не объяснить: больший труд требует и большего вознаграждения (разве только будем отрицать вообще возможность всякого доброделания со стороны человека). С православной же – это не требует объяснений: Господь всех одинаково хочет спасти и ко всем одинаково устремляется Весь, но у одного – стремления к Богу, способности воспринять Его общение больше, у другого – меньше. В таком случае и может произойти, что новообращенный и ничего не сделавший окажется равным или даже выше по награждению, чем состарившийся в вере и совершивший подвиги. Царствие Божие – не награда за труды, а милость, предлагаемая туне и усвояемая по мере приемлемости каждого.

Вопрос, следовательно, в том, куда направлена душа, чего она хочет, чем живет, Если к Богу ее стремление, если она не для себя живет, тогда она, помимо внешних дел своих, оправдывается; в этом залог будущего помилования, а подвиги и труды важны только для возращения и укрепления этого стремления. «Воздаяние, – говорит преп. Исаак Сирин , – бывает уже не добродетели, и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно утрачено, то первые будут напрасны».

Душа спасается не от дел своих внешних, а оттого, что внутреннее ее существо обновлено, что сердце ее всегда с Богом. Конечно, на последнем суде раскроется книга жизни каждого, и каждый даст ответ за всякое дело и слово, за всякую мысль, как бы ничтожна и мимолетна она ни была: совершенного нельзя назвать несовершенным. Но это раскрытие жизни для одних будет только источником смирения, только приведет их к сознанию незаслуженности помилования, и тем еще теснее привяжет их к Богу; для других же обличение совести на суде принесет отчаяние, и окончательно отторгнет их от Бога и Царствия. «И идут сии в муку вечную, праведницы же в живот вечный» (). Кто куда направлен был душой, туда и поступает.

Таким образом, в вере – все блаженство христианина. Вера – не только причина, движущая сила в духовном развитии человека, она, скорее, средоточие, самое сердце духовной жизни. По мере веры растет любовь, по мере любви возрастает вера: нравственное развитие человека и свое выражение, и свой плод находит в укреплении и возрастании веры. Вера содействует делам, и делами совершенствуется вера (). Вера поистине является альфой и омегой нравственной жизни, как и Сам Господь, Которого она открывает человеку . Приводя к любви, в которой существо вечной жизни (; ), вера тем самым дает человеку возможность здесь на земле начать вечное блаженство. По переходе же в мир будущий, вера превращается в ведение, а любовь, связавшая человека с Богом, продолжается в вечность.

Джон Уэсли

Проповедь 1

СПАСЕНИЕ ПО ВЕРЕ

Благодатью вы спасены через веру… Ефесянам 2:8 1.

Джон Уэсли Проповедь 1 СПАСЕНИЕ ПО ВЕРЕ Прочитанная в университете Святой Марии, Оксфорд, 11 июня 1738г. Благодатью вы спасены через веру… Ефесянам 2:8

1. Все благословения, дарованные Богом человеку, были даны исключительно по Его благодати, щедрости и милости, незаслуженной нами Божией милости. Милости, незаслуженной совершенно, так что мы не можем претендовать ни на малейшее из Его благословений. Именно по Своей даром данной благодати Бог «создал человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт.2:7), запечатлел на нем Свой образ и «положил все под ноги его» (Пс.8:7). Действие той же незаслуженной благодати проявляется для нас и сегодня и дает нам «жизнь и дыхание и все» (Деян.17:25). Потому что ничем из того, что мы делаем, или чем мы владеем, или кем мы являемся, мы не можем заслужить у Бога даже самого маленького благословления. Как сказал Исаия: «Все дела наши Ты устрояешь для нас» (Ис.26:12). То, кем мы являемся, все, что имеем, даровано нам по благодати Его, а если и есть в человеке какая праведность, то и она – дар Божий.

2. Чем же тогда грешному человеку расплатиться хотя бы за малейший из своих грехов? Своими хорошими делами? Нет. Да будь они даже чисты и святы, они принадлежали бы не человеку, а Богу. Но на самом деле, все они нечисты и греховны, и каждому из них требуется искупление. На худом дереве могут расти только худые плоды. А сердце человеческое стало нечисто и мерзко, «потому что все согрешили и лишены славы Божией» (Рим.3:23). Человек утратил праведность, которая была в нем по образу Божию, и потому не имеет ничего в свое оправдание – ни дел, ни праведности – «так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом» (Рим.3:19).

3. Тогда если грешные люди находят благоволение перед Богом, то это высшее проявление благодати! Если Бог все же соизволяет изливать на нас все новые и новые благословения, величайшее из которых есть спасение, то, что мы можем сказать на это в ответ, кроме как: «Благодарение Богу за неизреченный дар Его!» (2Кор.9:15). Так оно и есть. При этом «Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками», чтобы спасти нас. Таким образом, «благодатью мы спасены через веру, и сие не от нас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Еф.2:8-9). Благодать – источник спасения, а вера – условие для его получения.

Теперь, когда мы уже не лишены благодати Божией, нам необходимо тщательно разобраться: (1) через какую веру мы спасаемся, (2) что за спасение мы получаем через веру, (3) как нам отвечать на некоторые возражения.

I. Вера, через которую мы спасаемся

1. Во-первых, это не просто вера язычников (тех, кто не поклоняются Богу Библии). Бог требует, чтобы все люди поверили в то, что «без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает» (Евр.11:6). И искать Его надо, прославляя как Бога, благодаря за все, и стараясь проявлять честность, справедливость, милосердие и правдивость по отношению ко всем людям. Поэтому ни грек, ни римлянин, ни скиф и ни индеец не могли бы оправдаться, если бы не имели веры в существование истинного Бога, в грядущее наказание, награду и необходимость нравственной чистоты. И от тех, кто не знает Бога, ожидается хотя бы этот минимальный уровень веры.

2. Во – вторых, вера, через которую мы спасаемся, отличается от интеллектуальной веры дьявола, хотя она гораздо глубже, чем у тех, кто не знает Бога. Ибо дьявол верит не только в то, что существует мудрый и сильный Бог, щедро награждающий и справедливо наказывающий, но также и в то, что Иисус есть Сын Божий, Христос и Спаситель мира. Мы видим, как в Евангелии от Луки он торопится заявить: «… знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий» (Лук.4:34). Также не можем мы сомневаться и в том, что этот дух нечестия признает истинность слов, сказанных Иисусом. Он верит в то, что было написано святыми мужами прошлых лет, ибо мы видим, как дух зла вынужден был засвидетельствовать о Павле и Силе: «…сии человеки – рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения» (Деян.16:17). Итак, величайший враг Бога и человека верит во все это и дрожит от страха в присутствии Иисуса Христа. Потому что знает, что «Бог явился во плоти» (1Тим.3:16), что Он «низложит всех врагов под ноги Свои» (1Кор.15:25) и что «все Писание богодухновенно» (2Тим.3:16). Такова вера дьявола.

3. В-третьих, вера, через которую мы спасены (значение спасения будет объяснено ниже), не похожа на ту, которую имели апостолы еще до воскресения Христа. Апостолы верили во Христа, когда Он еще был на земле. Они доверяли Ему настолько, что, как Петр сказал: «оставили все и последовали за Ним» (Лук. 5:11)! Апостолы даже имели веру совершать чудеса и «врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Матф.10:1). И, конечно, они имели «силу и власть над всеми бесами» (Лук.9:1) и, самое главное, Учитель «послал их проповедывать Царствие Божие» (Лук.9:2).

4. Что это тогда за вера, через которую мы спасаемся? Отвечая, нужно в первую очередь сказать, что спасающая вера – это доверие Иисусу. Иисус Христос и Бог Отец через Христа – вот в кого мы верим. Таким образом, она существенно отличается от веры как древних, так и современных людей, не знающих истинного Бога. От веры дьявола она отличается тем, что это не просто рассуждение и умозаключение, безжизненное согласие, перечень идей в голове, но, в первую очередь, это расположение сердца. Ибо так говорит Писание: «Сердцем веруют к праведности» (Рим.10:10), а также: «Ибо если устами твоими будешь исповедывать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься» (Рим.10:9).

5. Вера, которая исповедует Христа, таким образом, отличается от той веры, которая была у апостолов, пока Иисус был еще на земле. Она признает необходимость и бесценность Его смерти и силу Его воскресения. Эта вера признает Его смерть как единственный путь искупления человечества от вечной смерти, а Его воскресение – как возрождение нас всех к жизни и бессмертию, поскольку Он «предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего» (Рим. 4:25). Итак, поверить во Христа – это намного больше, чем разумом своим полностью согласиться с Евангелием. Необходимо также полностью положиться на силу искупительной крови Христа. Это полное доверие тому, что Он совершил, живя на земле, умерев на кресте и воскреснув в жизнь вечную. Спасающая вера основывается на том, что Он есть наше искупление и наша жизнь, что Он был предан за нас и живет в нас. Результатом такой веры является единение со Христом, «который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением » (1Кор.1:30), то есть, спасением.

II. Спасение, которое мы получаем через веру

1. Во-первых, это искупление, которое мы можем иметь сейчас, пока живем на Земле. И апостол Павел, обращаясь к верующим в Ефесе, а через них и к верующим всех времен и народов, не говорит, что «вы будете спасены» (хотя и это правда), но что «вы спасены через веру» (Еф.2:8).

2. «Вы спасены», говоря одним словом, от греха. Спасение, приобретаемое через веру, и есть то великое спасение, предсказанное ангелом еще до того, как Бог ниспослал Своего Единородного Сына в мир. Ангел явился Иосифу во сне и сказал: «…и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их» (Матф.1:21). Ни здесь, ни в других местах Писания не упоминается, что искупление через Христа имеет пределы. «Всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его» (Деян.10:43). Иисус Христос хочет спасти всех людей от всякого их греха, первородного или фактически совершенного, прошлого или настоящего, греха «плоти и духа» (2Кор.7:1). Через веру в Него мы имеем спасение и от вины, и от власти греха.

3. Сначала от вины за все прошлые грехи, ибо, весь мир грешен перед Богом. Как написал псалмопевец: «Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, – Господи! кто устоит?» (Пс.129:3). И поскольку законом грех только познается, но освобождения от него не происходит, так как «делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть» (Рим.3:20), то ныне явилась «правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих» (Рим.3:22). Люди получают «оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде» (Рим.3:24-25). Христос не только «искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою» (Гал.3:13), Он истребил «бывшее о нас рукописание, взял его от среды и пригвоздил ко кресту» (Кол.2:14). «Итак, нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе» (Рим.8:1).

4. Поскольку, те, кто доверились Христу, спасены от вины, они спасены и от страха. Но свободны они не от того страха, который помогает детям быть всегда почтительными с родителями, а от страха рабского. Верующие свободны от страха мучительного, страха наказания, от страха перед Божиим гневом. И на Бога они смотрят уже не как на сурового господина, но как на терпеливого отца. Словами Павла: «Вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взывают: "Авва, Отче!" Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы - дети Божии» (Рим.8:15-16). Они также защищены от страха, хотя и не от вероятности отпасть от благодати Божией и лишиться Его великих и драгоценных обещаний. То есть они имеют «мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим.5:1-2,5). И поэтому те, кто верят, уверены (хотя не всегда их убеждение одинаково твердо), что «ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим.8:38-39).

5. Опять-таки, через эту веру они спасены от власти греха, так же как и от вины за него. Так апостол Иоанн говорит: «И вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха. Всякий, пребывающий в Нем, не согрешает» (1Иоан.3:5-6). А также: «Дети! да не обольщает вас никто. Кто делает грех, тот от диавола. Всякий же верующий рожден от Бога. А всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога» (1Иоан.3:7-9). И вновь: «Мы знаем, что всякий, рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему» (1Иоан.5:18).

6. Всякий рожденный от Бога по вере не имеет (1) греховных привычек, потому что греховные привычки господствуют над человеком, а над верующими грех править не может. Он не грешит и (2) намеренным грехом, потому что его намерения и воля, пока он в вере, четко настроены против всякого греха и ненавидят его, как смертоносный яд. А также никаким (3) греховным желанием, ибо все, что он желает – это святая и совершенная воля Божия. Таким образом, любое побуждение к греховному желанию он, благодатью Божией, заглушает на корню. Также не грешит он и (4) своей немощью ни в действии, ни в слове, ни в мыслях, потому что его немощи не поддерживаются его волей и посему грехами не считаются. Таким образом, «рожденный от Бога, не делает греха» (1Иоан.3:9), и, хотя верующий христианин не может заявить, что не согрешил, зато теперь он может не подчиняться силе греха.

7. Таково есть спасение, которое можно получить через веру в наши дни на этой Земле. Это спасение освобождает нас от греха и его последствий и часто выражается одним словом – оправдание, которое в широком смысле предполагает избавление от вины и наказания посредством жертвы Христа за душу ныне верующего грешника. А также избавление от власти греха, происходящего через Христа, который укрепляется в его сердце. Итак, тот, кто оправдан или спасен через веру, истинно рожден свыше. Он рожден заново от Духа к новой жизни, которая «сокрыта со Христом в Боге» (Кол.3:3) и, как новорожденный младенец, он с радостью принимает άδολον, «чистое словесное молоко» (1Пет.2:2), и возрастает, полагаясь на силу своего Господа, от веры к вере, от благодати к благодати, пока наконец не придет «в меру полного возраста Христова» (Еф.4:13).

III. Ответы на некоторые возражения

1. Некоторые обвиняют, что проповедовать спасение или оправдание лишь по вере – значит проповедовать против святости и добрых дел. На это можно ответить кратко: «Это было бы так, если бы мы, как некоторые, говорили о вере, отделяя ее от дел и благочестия; мы же говорим о той вере, которая производит в избытке добрые дела и святость».

2. При этом полезно было бы рассмотреть этот вопрос шире, потому что данное возражение не является чем-то новым, а высказывается со времен Святого Павла, когда прозвучал вопрос: «Итак, мы уничтожаем закон верою?» (Рим.3:31). На это мы отвечаем, что, во-первых, те, кто неправильно проповедует веру, действительно уничтожают закон либо напрямую, грубыми ограничениями и комментариями, которые убивают дух Писания, либо же косвенно, не указывая на единственный путь проявления веры, уничижают важность добрых дел. Ибо только вера дает нам все необходимое для совершения добрых дел. Во-вторых, «мы закон утверждаем» (Рим.3:31), только понимая всю его полноту и духовное содержание. И провозглашаем добрые дела, призывая людей к вере, через которую «оправдание закона исполнилось в нас». Итак, те, кто верят лишь в кровь Христову, следуют всем Его заветам, совершают все «добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Еф.2:10), а также являются примером святости характера и имеют ум Христов.

3. Кто-то может спросить: «А не ведет ли проповедь веры к людской гордости?» Мы отвечаем: «Порой это возможно». Поэтому нам следует серьезно предупреждать каждого верующего словами апостола, который сказал, что первые ветви «отломились неверием, а ты держишься верою: не гордись, но бойся. Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя. Итак, видишь ли ты благость и строгость Божию: строгость к отпадшим, а благость к тебе, если пребудешь в благости Божией; иначе и ты будешь отсечен» (Рим. 11:20-22). Помня эти слова апостола Павла, верующий сможет предвидеть любое возражение и ответить на него: «Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено. Каким законом? законом дел? Нет, но законом веры» (Рим.3:27). Если бы человек оправдывался своими собственными делами, то у него было бы основание для гордости. «А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность» (Рим.4:5), поэтому славы ему не причитается. О том же говорят и слова, обрамляющие наш главный отрывок: «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, – благодатью вы спасены, – и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе, дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе. Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас» (Еф.2:4-8). От нас не исходит ни вера, ни спасение – это «Божий дар» (Еф.2:8), незаслуженный и незаработанный нами дар веры, через которую мы спасены, а также и спасение, которое Он лишь по Своему благоволению дарует нам. То, что вы верите – одно из проявлений Его благодати, а еще одно в том, что верою вы получаете спасение: «не от дел, чтобы никто не хвалился» (Еф.2:9). Ибо всеми нашими делами и благочестием, предшествовавшими вере, мы ничего не заслужили у Бога, но по-прежнему оставались под Его осуждением. Человеческие усилия, заслужить благорасположение перед Богом очень далеки от того, что производит вера. Также спасение приходит к нам не от дел, которые мы совершаем, будучи уже в вере, ибо тогда в нас начинает работать Бог. Поэтому тот факт, что Он нам за это и воздает, хотя Сам производит эти дела в нас, только лишний раз свидетельствует нам о богатстве Его милости и не оставляет нам самим ни малейшего повода для гордости.

4. Однако, можно возразить, что, говоря о том, как Бог милостиво спасает и оправдывает людей лишь по вере, мы подталкиваем их к греху? Да, это может и будет происходить, если мы присоединимся к тем, кто говорит «оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать?» (Рим.6:1), но утверждающие это сами несут ответственность за их собственное заблуждение. Благость Божия должна вести их к покаянию, что и происходит с теми, кто искренен в сердце своем. Зная, что Бог по-прежнему прощает их по вере в Иисуса, они будут взывать к Нему, чтобы Он удалил от них грехи их. Если они искренны и постоянны в исповеди, если ищут Его всеми данными им путями, если не успокаиваются, пока не найдут, то «придет и не умедлит» (Евр.10:37). И Он может сделать очень многое за короткое время. В Деяниях апостолов мы видим многочисленные примеры того, как Бог зажигал веру в людских сердцах, подобно тому, как молния падает с неба. В тот же час, когда Павел и Сила начали проповедовать, стражник в тюрьме покаялся, уверовал и крестился. Также и три тысячи на Пятидесятницу покаялись и уверовали от одной только проповеди Святого Петра. Благословен Господь, «сильный, чтобы спасать» (Ис.63:1), чему и сегодня есть множество живых примеров.

5. На эту же самую истину спасения по благодати через веру, рассматриваемую с другой точки зрения, находится прямо противоположное возражение: « Если человек не может сам сделать ничего для собственного спасения, то он впадет в отчаяние». Это верно. Люди будут отчаиваться, пытаясь спастись по своим собственным делам, заслугам и самоправедностью. Но так и должно быть, потому что на самом деле мы не сможем принять заслуги Христа, пока целиком и полностью не убедимся в несостоятельности собственных усилий. Тот, кто пытается утвердиться на своей праведности, не посвятил себя праведности от Бога. Праведность по вере не будет дана, пока верим, что сами можем исполнить закон.

6. Говорят, что, то, что добрые дела не спасают, делает доктрину спасения «неудобной». Это же дьявол говорил в своей обычной манере, то есть бесстыдно лгал, когда осмелился преподнести людям подобную мысль. Спасение, заслуженное человеком, является «очень удобной» доктриной только для осуждающих и уничтожающих себя грешников. В Писании сказано, что «всякий, верующий в Него, не постыдится» (Рим.10:11). «Один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его» (Рим.10:12). И такова истинная доктрина, и только она дает утешение, которое превыше небес и сильнее смерти! Что! Бог милостив ко всем? К Закхею, всем известному вору? К Марии Магдалине, всем известной блуднице? Мне в этом слышится: «Так получается, что даже я имею надежду на помилование?» Да, имеешь. Ты, страждущий и никогда не имевший утешения, Бог не отвернется от твоей молитвы. Конечно же, нет. А в следующий момент ты можешь услышать, как Он говорит: «Дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои» (Матф.9:2). Прощаются так, что уже не будут властвовать над тобой, и «Святой Дух будет свидетельствовать духу твоему, что ты – дитя Божие» (Рим.8:16). О, благая весть! Великая радость, которая будет всем людям! «Жаждущие! идите все к водам; даже и вы, у которых нет серебра, идите, покупайте и ешьте» (Ис.55:1). Какими бы ни были ваши грехи, «если будут, как багряное» (Ис.1:18), даже если их больше, чем волос на вашей голове, «обратитесь к Господу, и Он помилует вас, и к Богу нашему, ибо Он многомилостив» (Ис.55:7).

7. Когда возражения исчерпаны, нам просто говорят, что спасение через веру не должно проповедоваться, как первая доктрина, или вообще не должно проповедоваться. Но что на это говорит Святой Дух? «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1Кор.3:11). Поэтому истина неизменна «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан.3:16). И эта истина должна быть основанием всякой проповеди, то есть проповедоваться в первую очередь и более всего остального. Кто-то может сказать: «Да, но не всем». Кому же нам тогда не проповедовать? Кто станет исключением? Бедные? Нет, у них есть особое право услышать проповедь Евангелия. Неученые? Тоже нет. Бог открыл это немудрым и неученым с самого начала. Может проигнорируем юных? Ни в коем случае. Иисус сказал: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Матф.19:14). Исключить грешников? Особенно нет. «Он пришел призывать не праведников, но грешников к покаянию» (Матф.9:13). Зачем же нам тогда обходить в своих проповедях богатых, образованных, знатных и добродетельных людей? Хотя верно и то, что они сами зачастую не считают необходимым слушать, но мы должны провозглашать слова нашего Господа. Ибо таков смысл великого поручения: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мар.16:15). Если кто-либо изменяет или иначе толкует хотя бы малую часть этой истины, то делает это себе на погибель, сам будет и отвечать за это. Но «жив Господь! мы изречем то, что скажет нам Господь» (3Цар.22:14).

8. Именно сейчас мы особенно будем говорить, что «благодатью вы спасены через веру» (Еф.2:8), потому что никогда держаться этой доктрины не было так своевременно, как сейчас. Ничто, кроме благой вести, не может предотвратить распространения католического заблуждения среди нас. Необходимо восстать против каждой ошибки, совершаемой этой церковью. Идея о спасении по вере бьет в самый корень неправды, и все ложные доктрины рушатся у основания, когда мы утверждаем истину. Такова доктрина спасения через веру, которую наша церковь называет скалой и крепким основанием христианской религии. Именно она послужила причиной упразднения папства в этих государствах, и только она не допустит его восстановления. Ничто другое не может сдержать безнравственность, которая наполняет землю, как воды. Можно ли опустошить огромный океан по капле? Если да, то можно попытаться исправлять людей, убеждая их в пагубности того или иного порока. Но пусть откроется «правда Божия через веру в Иисуса Христа» (Рим.3:22) и остановит этот поток нечестия. Ничто, кроме святой истины, не заставит замолчать языки, которые гордятся собственными постыдными делами и открыто отвергают Господа, искупившего их. Они могут так же утонченно говорить о законе, как и тот, у которого он написан Богом в сердце. Если послушать, что они говорят, то можно подумать, что они недалеко от Царствия Божьего. Но переведите их от закона к Евангелию, начните с праведности по вере, с Христа, «который есть конец закона к праведности всякого верующего». Тогда те, которые казались нам почти христианами, оказываются сынами и дочерьми погибели, и находятся так же далеко от спасения, (Боже, смилуйся над ними!) как глубины преисподни от ворот рая.

9. И так как Евангелие приносит свет миру, дьявол лютует всякий раз, когда спасение по вере провозглашается миру. Поэтому он поднял землю и ад на дыбы, чтобы уничтожить тех, кто впервые проповедовал благую весть благодати. И поэтому же, зная, что одной лишь верой можно разрушить основания его царства, он собрал все свои силы и применил все свое мастерство обмана и клеветы, чтобы, запугав, не дать Мартину Лютеру возродить эту истину. И нам не следует удивляться стратегии дьявола, потому что, как заметил Лютер: «Как бы разозлило гордого, сильного, вооруженного человека, если бы его остановил и обезоружил маленький ребенок, идущий на него с хворостиной в руке». Особенно если бы этот сильный человек знал, что маленький ребенок наверняка повергнет его и будет попирать ногами. Да будет так, Господь Иисус! Дитя веры, твоя сила «совершается в немощи» (2Кор.12:9)! Иди же вперед уверовавший во Христа, и Он покажет тебе великое. Хотя ты беспомощен и слаб, как младенец, дьявол не устоит перед тобой. Ты победишь его, повергнешь, подчинишь, и будешь попирать ногами. Ты пойдешь вперед за великим Начальником твоего спасения, и все враги твои будут уничтожены и смерть будет «поглощена победою» (1Кор.15:54). Благодарение нашему Богу, дающему нам победу через Господа Иисуса Христа. Отцу, Сыну и Святому Духу да будет слава, и благословение, и мудрость, и благодарение, и честь, и сила, и могущество во веки и веки. Аминь.

Это рабочий вариант проповеди Джона Уэсли, готовящийся к изданию Московской Богословской Семинарией Объединенной Методистской Церкви в Евразии, научный редактор Николаев С.В.

священник Николай Ким

Вопрос о спасении уже по самой формулировке очевидно является главным вопросом жизни человека. Поэтому расхождения в отношении к своему спасению являются не чем-то второстепенным, а главным пунктом, по которому не может быть неясностей.

И именно по этому поводу и более всего расходятся православное и протестантское вероучение. Не по вопросам обрядов, отношения к иконам, крещению младенцев – это уже следствия главного – разной позиции в области сотериологии.

Протестантские церкви, несмотря на свою пестроту и разнообразие, в большинстве своём едины в некоторых главных пунктах впервые провозглашенных Лютером. “Учение Лютера содержит три основные части:
1) учение о радикальном оправдании человека верой,
2) учение о непогрешимости писания, как единственного источника истины,
3) доктрина универсального богослужения и находящейся в связи с этим свободы самостоятельного толкования Писания.
Все теологические суждения Лютера производные от этих принципов.”/1, с.294/.

Впервые таким, или почти таким образом сформулировал доктрину спасения Мартин Лютер в начале 16-го века. Это своего рода символ веры протестантизма, на котором строятся все дальнейшие протестантские нововведения: “Так в протестантизме снимается догматическое различие между священником и мирянином, упраздняется церковная иерархия. Священник лишен права исповедовать и отпускать грехи. Упразднены многие таинства, отвергнуто учение о благодати. Была отвергнута молитва за умерших, поклонение святым, почитание мощей и икон, отказались от монашества. Богослужение предельно упрощено и сведено к проповеди и пению псалмов.”/2,с.375/.

Главной причиной Реформации во внешнем плане было давно копившееся недовольство порядками в католической церкви. Исторически появлению идей, выражающих это недовольство способствовало господствующее умонастроение эпохи. В те годы наблюдался пик Возрождения в Италии, чинквиченто, время торжества гуманистических идеалов и, одновременно, по непреложным законам духовной жизни – крайнее оскудение истинно христианских идеалов в католической церкви. Очарованность человеком, в чем пафос гуманизма, вылилась в распущенность и погоню за земными благами среди служителей церкви. Очевидное предательство идеалов Евангелия Римом было нетерпимо для всех христиан, и Лютер стал гениальным выразителем этого недовольства. Наиболее вопиющим для простого честного христианина было распространение практики продажи индульгенций, и именно против этого Лютер и обрушил всю мощь своего критического слова.

Но для критики индульгенций Лютеру, как все-таки добросовестному мыслителю, надо было сокрушить богословские тезисы католицизма, на которых основывалась сама идея индульгенций. И, в первую очередь, это мнение западной церкви о возможности чисто юридического списания преступлений человека против Бога (грехов) за его добрые дела. Такой формальный подход к делу спасения души человека, в своём развитии в схоластическом направлении, привел к мысли, что если своих добрых дел не хватает, то их можно выкупить из огромного количества добрых дел, которые совершены святыми. Из их т.н. “сверхдолжных заслуг”. Правом на эти заслуги обладает , и у церкви же их можно и выкупить. Чисто схоластическая схема. Где вроде все правильно и логично, но вывод – удивляющий своим абсурдом.

Лютер, выступая выразителем общественной критики подобной ситуации, чтобы подорвать доктринальную основу для индульгенций, решил пересмотреть само учение о значении добрых дел в нашем спасении. В том смысле, что нам вообще не надо никаких своих дел. Они, дела, вследствие полной греховности человеческого естества нас не могут спасти, спасает нас жертва Сына Божьего, и спасает всех, кто верует в него. Т.о. для нас достаточно только веры во Христа и веры в то, что мы уже Им спасены. У А.Кураева по этому поводу есть хорошая формулировка: “Против покупки спасения обрядовым благочестием протестовал Лютер. Но в конце концов протестантизм лишь назначил еще более низкую цену в этой торговле – “просто вера”./9,с.109/.

Доказательство своего основного положения о спасении только верой Лютер строил исходя из библейской истории творения и грехопадения людей. Во-первых, люди сотворены из ничего и, поэтому в глазах Бога мы – ничто. Во-вторых, после грехопадения Адама человек обеднел настолько, что он уже не только ничто, но и не может ничего. Следовательно, спасение человека целиком зависит не от него самого, а от Бога. Нам остается только верить в то, что мы спасены.

Лютер, отвергая учение о индульгенциях, свою теорию построил на противопоставлении католичеству на его же поле – юридическом взгляде на грех и спасение. Тем самым отношения человека к Богу остаются теми же что и в критикуемом им католичестве – отношениями амнистированного преступника к судье, а не отношения блудного сына к любящему отцу. Т.е. мы не выходим за рамки формальных отношений с Богом.

Православный же взгляд совершенно иной. “Православная учит: спасение совершается Богом, но не без человека, от которого требуется правая вера и добродетельная жизнь по воле Божией, которая и есть спасение. Спасение состоит в том, что человек через личную веру получает доступ к спасительной благодати, подаваемой в таинствах, с помощью которой, при постоянном понуждении себя, становится возможным творение истинно добрых дел.”/7,с.79/.

Иначе говоря, православная догматика не признает подобного западного формализма в отношении Бога и человека, т.е. чисто юридический взгляд на наше спасение. “Западное христианство склонно описывать драму грехопадения и искупления в терминах юридических, восточное христианство – в терминах органических. Для православия грех не столько вина, сколько болезнь. ”Грех делает нас более несчастными, чем виновными”, – говорит преподобный . В юридической теории Бог, приемля жертву Христа, за нее прощает людей. Но православной мистике мало прощения. Жестко сказав протестантским богословам, что вместо Бога они ищут безнаказанности, патриарх Сергий обращал внимание на то, что амнистия провозглашает праведным, но не делает праведным. Человек уведомляется о своём спасении, но не участвует в нем. Заслуга Христа – событие постороннее, с моим внутренним бытием у протестантов связи не имеющее. Поэтому и следствием этого акта может быть только перемена отношений между Богом и человеком, сам же человек не меняется. Западные богословы ищут обязать Бога даровать мне живот вечный. Но душа человеческая хочет не только числиться в Царстве Божием, но и действительно жить в нем.”/9,с.100/.

Таким образом для православия характерен не юридический, а органический взгляд на отношения человека с Богом. И конфликт католической и протестантской точек зрения остается в юридической плоскости, над которой поднимается истинное боговедение. Спасение как возвращение богоподобия, как освобождение от власти греха, смерти. “Иисус Христос искупил грехи всего мира, освободил человека от закона греха и смерти (), но значит ли это, что искупительная жертва Христа раз и навсегда оправдала человека? Нет, вера в Христа является лишь необходимым условием для спасения, ибо дает доступ благодати Божией к человеческой душе, под ее действием может и должно совершиться обновление, духовное возрождение человека.”/4,с.50/.

Упрощенный взгляд на отношения человека с Богом заведомо ложен, нельзя прямо переносить правила отношений между людьми, отношений происходящих сугубо в этом мире, на отношения с трасцендентным миру Богом. Это качественно иной уровень и зачастую на этом уровне все совершенно иначе. Земные законы дольнего мира не применимы к духовной жизни мира горнего. “Лютер правильно подметил непоследовательность римо-католического учения о оправдании: если Крови Христовой достаточно для удовлетворения за грехи всего мира, нелогично требовать от людей какого-то дополнительного удовлетворения. Но Лютер не заметил главного недостатка этого учения, который состоит в слишком свободном оперировании в сотериологии аналогиями с такими человеческими понятиями как гнев оскорбленного, необходимость удовлетворения и т.п. Справедливость Божия – это вовсе не то, что наша человеческая справедливость, обеспечивающая человеческие интересы. Она исходит из иных критериев – нравственных. Не отец удаляется от сына – это сын уходит на страну далече. Не Бог враждует с грешником – это грешник враждует с Богом. “Вот стою у дверей и стучу…” Человек сам должен открыть дверь. Перемена должна произойти в человеке, а не в абстрактной сфере юридических взаимоотношений. Христос пришел к нам, чтобы соединиться с нами. Мы не в стороне от Креста Его, мы не пассивные наблюдатели своего спасения. Крест Христов входит в жизнь христианина и вместе с ним закваска иной жизни.”/11,с.140/.

Т.о. вера – залог спасения, необходимое условие. Но у человека остается выбор. Бог бережет нашу свободу, которая и есть образ Божий в нас. И эту свободу мы должны обратить к Богу, а не наоборот, как сделал наш прародитель. Поэтому для спасения требуется личный подвиг. Благодать дается нам даром, а подвиг воли мы совершаем сами. Без этого подвига наша вера безжизненна, не преображает внутреннего человека.

Поэтому с учением о спасении напрямую связан вопрос – сохранил ли человек после грехопадения свою свободную волю, т.е. образ Божий? Нет – отвечает Лютер, он потерял его с грехопадением. “Падение, учит лютеранство, привело к глубочайшему извращению всей природы человека, к полному уничтожению всех сил души: ум человека стал слепым в познании Бога и им сотворенного мира, сердце стало злым и развращенным, ненавидящим добро и избегающим Бога, утеряла свободу и воля, впавшая в рабство греху. Иначе говоря, падение прародителей привело не только к потере подобия (как учит римо-католическая церковь), но и к потере образа Божия.”/5,с.62/.

Православная церковь же учит, что человек сохранил свою свободу, т.е. образ Божий, и цель жизни человека – вернуть утраченное богоподобие. Т.о. взгляд протестантизма на человека пессимистический. Человек пассивно принимает спасение свое Богом. И получается логическая неразрывная связь учения о спасении только верой с детерминизмом Лютера. Отсутствие свободы человека – одно из главных условий спасения только верой, иначе бы, если считать, что свобода у нас все же остается, то сразу приходится признать, что и все наши дела, вся жизнь имеют важнейшее значение, ибо все это есть реализация нашей свободы. При этом становится понятным, почему Лютер с такой горячностью протестовал против своего бывшего друга Эразма Роттердамского, именно по поводу свободы воли, т.к. признание за человеком этой свободы сводит на нет все его построения, и учение Лютера теряет всю свою логическую стройность, становясь не учением, а просто набором нравоучительных фраз. В открытом письме Эразму по поводу его работы “о свободе воли” Лютер пишет: “Стоит неодолимо мой Павел – истребитель свободной воли и разбивает одним словом оба войска. Потому что если мы оправдываемся без дел, то все дела прокляты – малые или великие, ведь он ничто не исключает, но равно испепеляет и то и другое. И посмотри, как все наши зевают! Что тут измениться, если кто-то будет опираться на древних отцов, утверждения которых одобрялись веками? Ведь все они были одинаково слепы и пренебрегли яснейшими и понятнейшими словами Павла! Заклинаю тебя, можно ли сказать в защиту благодати и против свободной воли яснее и понятнее, если слова Павла неясны и непонятны?”/3,с.363/. Лютер категорично и весьма дерзко отвергает тысячелетнюю мудрость Церкви, учение святых отцов. Но если бы он был лучше знаком с православной патристикой, вряд ли бы осмелился на такие опрометчивые заявления.

Посмотрим, что говорит о спасение православная догматика. Возьмем такой важный в догматическом отношении документ, как окружное послание восточных патриархов 1723 года. “Верующий спасается верою и делами своими, и вместе с тем представляет Бога единственным виновником нашего спасения, поелику, то есть, Он предварительно подает просвещающую благодать, которая доставляет человеку познание Божественныя истины и учит его сообразоваться с нею, (если он ей не противится) и делать добро, угодное Богу, дабы получить спасение, не уничтожая свободной воли человека, но предоставляя ей повиноваться или не повиноваться ея действию.”/10,с.150/.

Итак, одно отступление – утверждение о спасении только верой, с необходимостью требует подтверждения детерминизмом, а принятие детерминизма настолько далеко от учения Церкви, что само уже требует отбросить все святоотеческое наследие. Т.о. протестантизм оказывается повязан собственными заблуждениями, которые подтверждают друг друга, но вместе взятые только отдаляют вероучение от традиционного.

Рассмотрим теперь библейские основания, на которых Лютер строил свое учение и созвучен ли его взгляд на Библию с подлинным духом благовестия Христова. Сам Лютер пишет: ”Истинная вера во Христа – это несравненное богатство, которое приносит с собой полное спасение и избавляет человека от всяческого зла, как говорит Христос в Последней главе Евангелия от Марка “Кто веровать и креститься будет, тот спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет” (). Исаия предвкушает это сокровище и пророчествует о нем в 10-й главе: ”Господь пошлет маленькое и всепоглощающее слово на землю и земля будет изобиловать праведностью”. Он как бы говорит: ”Вера, которая является легким и совершенным исполнением закона, наполнит сердца верующих столь великой праведностью, что они не будут более нуждаться ни в чем для того, чтобы стать праведными”. Так Павел говорит в Послании к Римлянам: “Потому что сердцем веруют к праведности” (). Если вы хотите спросить, – как это может быть, что лишь вера оправдывает и предлагает нам такое множество великих благ, без дел, и при этом столь многие дела, церемонии и правила предписаны нам в Библии, я отвечаю: прежде всего, помните, что было сказано, а именно, что одна лишь вера, без дел, оправдывает, освобождает и спасает.”/3,с.28/.

Здесь, как и в большинстве ересей главная причина в непонимании сложности и многозначности Писания. Поиск простых объяснений, зачастую идущих вразрез с общим смыслом того или иного послания. Тот самый случай, когда простота хуже воровства. “Лютер принял отдельные слова апостола Павла буквально, вне связи с текстом и общей мыслью апостола: ”Человек оправдывается верой независимо от дел закона”, ”человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа”(Послание к Галатам). Апостол Павел этими словами выступал не против добрых дел, а против ложной самонадеянности иудейских учителей, полагавших, что спасение заслуживается внешними делами закона Моисеева: обрезанием, соблюдением субботы, омовением рук и пр. Тот же апостол Павел в послании к Римлянам пишет, что Господь в день праведного суда Своего воздаст каждому по делам его.”/6,с.31/.

Приведем еще ряд мест из Священного Писания, которые предельно ясно говорят о ценности нашей жизни и дел пред Богом. “Вера, если не имеет дел, мертва сама по себе” (). “Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только?” (). “Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославили Отца вашего Небесного.” (). “Ибо мы Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять” (). Можно ли сказать яснее? И подобные примеры рассыпаны по всей Библии.

Надо упомянуть и причинах, способствовавших успеху протестантизма. Здесь очевидны исторические и психологические причины. В историческом плане появление Лютера на политической сцене того времени было на руку очень многим влиятельным силам. В первую очередь германским курфюрстам, давно тяготившимся властью Рима над значительной частью их владений. И, разумеется, возможность поделить церковные земли в свою пользу они не могли упустить. Отсюда мощная поддержка Лютера самыми сильными немецкими аристократами, без которой он разделил бы судьбу многих еретиков, бывших до него. Так, общеизвестно, что в самый критический момент своей жизни, когда император Карл V объявил Лютера вне закона, его спас курфюрст саксонский Фридрих, предоставивший Лютеру убежище в своём замке.

В психологическом плане самым лучшим объяснением успеха нового учения является история самого Лютера. Известно его личное отчаяние в спасении и облегчение, пришедшее с решением, что он спасен уже одной своей верой. “Укажем на сложные сплетения психологического и экзистенциального планов, интересующие нас постольку, поскольку здесь превалируют доктринальные мотивы. Сам Лютер долго испытывал безрезультатность и невозможность заслужить спасение посредством собственных деяний, которые ему всегда казались неадекватными, и проблема вечного спасения непрерывно причиняла ему беспокойство и мучения. И решение, утверждающее, что для спасения достаточно только веры, принесло ему радикальное избавление от тревог”/1,с.295/.

Для души любого человека вполне подходит такое решение, оно дает ему полный психологический комфорт в любой момент жизни. “Протестантизм пришелся по сердцу человеческому себялюбию и своеволию всех родов. Себялюбие и своеволие получили в протестантизме как бы некоторое благословение и освящение, что сказалось и ныне обнаруживается в бесконечном делении и дроблении прежде всего самого протестантизма. Именно протестантизм открыто провозгласил эту величайшую ложь: можно быть христианином, не признавая никакой Церкви. Связывая же, однако, своих членов некоторыми обязательными авторитетами и церковными правилами, протестантизм тем самым запутывается в безвыходном противоречии: сам же освободил личность от Церкви и сам же ставит некоторые границы этой свободе.”/8,с.5/.

Впрочем, психология или в переводе на русский язык душеведение – это современное название аскетики – сокровищницы православной мысли. И если говорить в терминах подлинно духовной жизни, то состояния протестанта можно назвать коротко: состояние духовной прелести, т.е. тонкой, незаметной порабощенности собственному тщеславию и гордыне. “Сектанты обычно с поразительной самонадеянностью называют себя спасенными, ибо утверждают, что не делают грехов к смерти. Но всякий грех мерзок перед Богом, и разве гордость не есть самый большой – диавольский грех? Сатана был низвержен из-за гордости. Сектанты же горделиво и беспредельно уверены в своём спасении”./7,с.83/. Это состояние духовной прелести обнаруживается и “в нездоровом мистицизме, экзальтированности протестантских собраний, в претензии на вольное богообщение, особенно у таких сект как пятидесятники”/6,с.33/. Протестанту не нужен постоянный страх божий, проявление смирения, терпение, памятование о смерти. Насколько это отличается от того, чем живет православный христианин. Так различие в сотериологии неизбежно приводит к различию и в самой жизни человека. “Держи ум твой во аде и не отчаивайся” – учат православные подвижники. Лютер не смог не отчаиваться. Это тяжкий крест для любого человека и очень хочется его сбросить. И Лютер его сбрасывает, и за ним весь протестантский мир. Всем становиться гораздо легче идти к Богу, но только крестный ли это путь?

Список использованной литературы:

1. Джованни Реале и Дарио Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. СПб.1995,т.2.
2. Христианство. Словарь. Под ред. Л.Н.Митрохина. М.1994.
3. Мартин Лютер. Избранные произведения. СПб.1994.
4. Архимандрит Амвросий Юрасов. Православие и протестантизм. Иваново, 1994.
5. Протоиерей . Православие, римо-католичество, протестантизм и сектантство. М.1991.
6. Православная Церковь, католицизм, протестантизм, современные ереси и секты в России. Под ред.митрополита С-Петербургского и Ладожского Иоанна. СПб. 1994.
7. Священник Игорь Ефимов. Современное харизматическое движение сектантства. М.1995.
8. Архимандрит . Христианства нет без Церкви. М.1995.
9. Диакон Андрей Кураев. Все ли равно как верить? Клин, 1994.
10. Догматические послания православных иерархов о православной вере. М.1900.
11. Д.П.Огицкий, священник Максим Козлов. Православие и западное христианство. М.1995.